Статья носит дискуссионный характер. Под материалом публикуется переписка, развернувшаяся в ходе обсуждения проекта статьи.
Кампания
по поддержке и зачастую откровенно восторженному освещению предвыборной
кампании Дональда Трампа, которую проводили СМИ и правящий истеблишмент России в
прошлом году, только усилилась после избрания Трампа президентом Соединенных
Штатов.
Она
несколько потускнела в последние пару недель — на фоне кадровых решений и
заявлений Трампа, которые серьезно подрывают расчеты на то, что он собирается
радикально изменить курс американской внешней политики, принявшей к настоящему
времени оголтело воинственный антироссийский характер.
Вместе
с тем причины симпатий к Трампу в российской правящей элите имеют более
глубокие корни, не сводимые к одним лишь прагматическим калькуляциям геополитического
характера. Речь идет о природе самого сегодняшнего кремлевского режима и той
социально-политической парадигме, в рамках которой он реагирует на конвульсивные
приступы собственного кризиса.
Трамп
является воплощением всего худшего и отвратительного, что порождено упадком
американского капитализма. Это миллиардер с полуфашистскими взглядами,
выступающий с крайне правой программой экономического национализма, резкого
ущемления демократических прав и усиления мощи американского милитаризма и
империализма.
В
то же время постсоветский режим, выросший на почве варварского полукриминального
разграбления экономических, природных и людских ресурсов, созданных в советский
период, органически тяготеет к самым реакционным тенденциям современного
Запада.
Путин
и Трамп смотрят в одном направлении, дышат одним и те же воздухом,
ориентируются на сходные «ценности».
Владимир
Путин был в числе первых, кто лично поздравил Трампа с победой на выборах в
ноябре прошлого года.
В
ходе прямого телефонного разговора, состоявшегося 28 января, после официального
вступления Трампа в должность, Путин заявил, что Россия «на протяжении более
чем двух столетий поддерживала Америку, была ее союзником в двух мировых войнах
и сейчас рассматривает США в качестве важнейшего партнера в борьбе с
международным терроризмом».
Это
заявление резко контрастирует как с истеричной антироссийской кампанией в
американских СМИ, — демонизирующих Россию в качестве чуть ли не воплощения
мирового зла, — так и с собственными словами Путина. Он неоднократно выступал с
резкими выпадами в адрес Америки — особенно в последние два года, с момента
введения Западом экономических санкций против России.
Однако
слова Путина не случайны. В них сконцентрирована отчаянная ставка Кремля на нового
президента США, — сделанная с почти иррациональной верой в способность одного
человека повернуть вспять курс, сформированный двухпартийным вашингтонским
истеблишментом в течение как минимум последней четверти века.
 |
| Витрина московского магазина Минобороны России в день инаугурации президента США Дональда Трампа, 20 января 2017 года |
Министр
иностранных дел России Сергей Лавров, выражая точку зрения российской власти в
интервью австрийскому журналу Profil,
подчеркивал 5 февраля, что позиция нового президента США «внушает определённую
надежду на позитивные подвижки в двусторонних отношениях» между Москвой и
Вашингтоном.
Российское
новостное агентство Interfax, ссылаясь на собственные подсчеты, сообщило, что в январе этого года
Трамп обогнал Путина в рейтинге самых упоминаемых персон в российских СМИ.
Комментируя этот факт, агентство отметило, что «за последние несколько лет это
первый случай, когда верхняя строчка рейтинга остается не за президентом РФ».
Не
будет преувеличением сказать, что если прошлогодняя предвыборная кампания в США
стала важнейшим элементом внутриполитической жизни России, то Дональд Трамп
занял место самого популярного и позитивно оцениваемого политика в мире в
глазах российской правящей элиты.
«Президент
нашей мечты», — так озаглавил свою статью о Трампе, опубликованную 2 февраля в
газете Коммерсант Фёдор Лукьянов,
главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» и глава Совета по
внешней и оборонной политике России (СВОП), ведущего кремлевского мозгового
центра.
Константин
Косачев, председатель комитета Совета Федерации по международным делам, писал в
Известиях 23 января — опять в явном
противоречии с фактами, — что Трамп представляет собой «демократа», борющегося
«против либералов».
Крайне
преувеличивая степень разногласий внутри американской правящей элиты, — имеющих
преимущественно тактический, нежели стратегический характер, — Косачев подает избрание
Трампа как, по существу, выражение воли и интересов «низовой» Америки, которой
тот якобы стремится помочь.
«Для
этого прагматика-капиталиста, — заявляет Косачев, — гораздо важнее, чтобы у
человека было прежде всего рабочее место». По этой причине, продолжает он,
«Трамп, как ни парадоксально, выглядит большим демократом, чем уходящие
проповедники… демократических ценностей».
Согласно
этой логике, полностью переворачивающей реальность с ног на голову, Трамп является
не воплощением восстания олигархии против всех ограничений на действия большого
бизнеса, а некоей разновидностью «народного вожака», ставящего перед собой цель
обуздать хищническую верхушку общества.
Ряд
российских авторов пошел еще дальше, объявив нового американского президента…
«социалистом».
Так,
публицист националистического толка Егор Холмогоров опубликовал 20 января статью
на ведущем прокремлевском сайта Взгляд
под названием «Учиться у Трампа». Давая оценку инаугурационной речи нового
президента США, он писал: «Это была великолепная смесь популизма, национализма
и индустриального прогрессивного социализма… общественная польза для его
администрации — выше капиталистической прибыли».
Продолжая
взятую линию, Холмогоров утверждал в следующей статье, появившейся через
несколько дней, что Трамп «посягает на саму суть западной либеральной
цивилизации, как она сформировалась в последние столетия».
Экономическая
программа Трампа, настаивает Холмогоров, «на деле ближе всего к модели
прусского экономического социализма, когда государство, оставляя владение
собственностью в частных руках, жестко регулирует распоряжение этой
собственностью, причем критерием эффективности этого распоряжения выступает не
максимизация прибыли частной корпорации, а общественная польза — обеспеченность
рабочими местами граждан государства, успешное преодоление бедности и т.д.»
Другой
публицист Взгляда Владимир Можегов в
статье «Консервативный социализм Дональда Трампа», появившейся 27 января,
уточняет, что «речь идет о социализме не левом… но традиционном, правом,
социализме» «антимарксистского» толка.
«Консервативный
социализм, — поясняет он, — отрицает классовую борьбу. Он говорит не об
уничтожении “отживших классов” или частной собственности и не объявляет своим
врагом капитал в принципе. Он различает трудовой капитал и капитал
спекулятивный. Почему честный промышленник должен быть врагом рабочему?
Промышленник — тот же труженик, замечательный организатор производства. В чем
радость, если бедные уничтожат этих талантливых организаторов, работающих на
благо всего государства? Суть в другом, в том, чтобы богатые помогли бедным.
Поскольку все мы — единый народ. Поскольку так учит Бог.
Именно
об этом говорит Трамп».
Эти
слова в полной мере разоблачают то, что в действительности стоит за спекуляциями
российских СМИ на тему «социализма» Трампа, и с головой выдают самое главное,
что объединяет программу нового президента США с нынешней кремлевской властью —
ее профашистские черты.
В
самом деле, основу всех разновидностей фашизма периода двух мировых войн и наиболее
злокачественной его версии, германского национал-социализма, образовывала
критика капитализма справа, — не с точки зрения интернациональных интересов
рабочего класса, а с точки зрения реакционной утопии «национального единства»
во имя спасения основ капитализма. Являясь орудием в руках крупного капитала и
выражая собой крайнюю степень империалистического варварства, фашизм
апеллировал к наиболее деморализованным, деклассированным слоям пролетариата и
мелкой буржуазии, ища среди них массовую опору и проповедуя отказ от классовой
борьбы во имя мощного тоталитарного государства.
Это
не означает автоматически, что администрация Трампа представляет собой готовую
форму фашистского правления. В Соединенных Штатах, в частности, нет массового
движения фашистских боевиков. Но политический вектор Трампа, несомненно,
указывает в этом направлении, равно как и итоги первых недель его правления.
С
другой стороны, применительно к путинскому режиму следует подчеркнуть, что его
сходство и идеологические симпатии к Трампу сами по себе не означают, что в
России торжествует некая разновидность фашистского режима, как на том
настаивают многие представители российской либеральной оппозиции. Последние рассчитывают
найти в этой характеристике оправдание своим планам русского Майдана по типу
прозападного «демократического» переворота в Киеве в 2014 году.
Методы
фашизма, отмечал в свое время Лев Троцкий, выступают крайним проявлением
тенденций империализма.
Современная
Россия не является империалистическим государством в том объективно-экономическом
смысле этого слова, которое вкладывал в него, например, Ленин в своей
эпохальной работе Империализм как высшая стадия
капитализма. Русский капитализм сформировался на почве разрушения национализированных
основ Советского Союза руками бывшей сталинистской бюрократии, породив социальную
катастрофу громадных масштабов, не преодоленную до сих пор.
Несмотря
на временную стабилизацию — в сравнительно короткий период мирового
макроэкономического бума начала 2000-х годов — и даже некоторого усиления по
сравнению с 1990-ми годами, путинская Россия продолжает оставаться внутренне
слабым государством с падающей экономикой, повальным засильем коррупции, острейшими
противоречиями внутри правящей элиты, громадным социальным неравенством и неуклонно
растущим протестом со стороны рабочего класса.
Все
эти факторы играют, в частности, не последнюю роль в калькуляциях ведущих геополитических
стратегов западных держав, когда они формулируют свои планы подчинения России прямому
диктату империалистического Запада.
Геополитически
Россия преимущественно находится в обороне. Даже там и тогда, где и когда
путинское руководство добивается некоторых временных внешнеполитических успехов,
угрожающе бряцая оружием в отстаивании своих экзистенциальных интересов, Кремль
пытается во что бы то ни стало достичь соглашения с Западом. Он рассчитывает
таким путем добиться снятия санкций и урегулировать целый ряд геополитических
конфликтов (в Сирии, на Востоке Украины и др.), без чего перспективы русского
капитализма выглядят совершенно безнадежными.
Это устремление с почти истерической напряженностью прорвалось наружу после
избрания Трампа. По существу, Россия предлагает заключить некий вариант нового
глобального договора, своего рода Ялту-2, который должен заложить основы нового
геополитического порядка — по примеру того, как это было сделано после
окончания Второй мировой войны.
«У
России и США сейчас больше шансов избежать столкновения… они должны
перестать двигаться в направлении новой военно-политической конфронтации
в Европе», — утверждает Сергей Караганов,
почетный
председатель президиума СВОП, в статье, появившейся в германской газете Die Welt
28 января.
«Россия и США могли бы,
— продолжает он, — совместно выступить и пригласить также других партнеров
предпринять совместные усилия для укрепления международной стратегической
стабильности, что включает в себя и роль атомного оружия в мире,
который и так стал опаснее».
В
этих оценках присутствует прагматический расчет на то, что ослабление
экономического могущества США сделает их более сговорчивыми в международных
вопросах. В то же время здесь ясно видна надежда на то, что ухудшение отношений
между США и ЕС и кризис в НАТО ослабят единый фронт против России и позволят ей
заключить выгодные для себя соглашения с тем или иными западными державами.
Однако
независимо от того, в какой степени подобные расчеты могут оправдаться, они
могут стать только временными промежуточными остановками по пути дальнейшего
сползания к Третьей мировой войне.
Караганов,
Лукьянов и другие российские авторы цепляются за реакционную утопию, согласно
которой распад мирового капиталистического порядка, каким он сложился к
настоящему времени, создает условия для формирования нового глобального мира. Между
тем существующее положение является лишь прологом к резкому обострению
международных противоречий и конфликтов, беспощадной борьбе всех против всех. Об
этом свидетельствует весь опыт мировой истории последнего столетия.
Чувствуя
шаткость своих надежд, эти авторы вынуждены периодически формулировать более
трезвые оценки.
По
словам Фёдора Лукьянова в статье, появившейся 13 января на
сайте Gazeta.ru, Трамп «может договориться с Путиным, а
может и не договориться. Во втором случае неизбежен конфликт, возможно, весьма
острый и гораздо больше напоминающий “холодную войну”, чем сейчас.
Администрация Трампа — сочетание силовиков, готовых эту силу применять, и
брутальных прагматиков-бизнесменов, знающих толк в переговорах с атакующих
позиций. От этой команды можно ожидать гораздо более прямолинейного подхода…»
Сейчас
мы видим первые признаки того, что эти опасения начинают сбываться. Все это
неизбежно усилит кризис и разногласия в российской правящей элите, отчаянно
пытающейся вырваться из того исторического тупика, в котором она находится.
Владимир
Волков
21 февраля 2017 г.
Иван Гелиопольский (6 февраля): Мне кажется, что противопоставление здесь фашизма (его методов) как проявления загнивания империализма и современной капиталистической России, которая не-империалистическая, не вполне верно. Может показаться, что в России фашизм в его любой разновидности невозможен в принципе. Хотя указано на тенденции к нему.
Генерал Пиночет (в Чили), ряд латиноамериканских диктатур, "черные полковники" (в Греции), восточноевропейские правители во Вторую мировую войну (Салаши в Венгрии, Антонеску в Румынии и др.) -- все они использовали методы фашизма, однако не представляли непосредственно империалистические режимы, а являлись в той или иной мере марионетками империалистических держав.
Можно предположить, что Запад, если не будет социалистической революции, сделает Россию своей полуколонией или даже колонией и навяжет ей профашистский режим. Однако уже и сейчас в путинской России видна тенденция к усилению крайнего национализма в идеологии: в 2014-16 годах на фоне украинского кризиса Кремль стремился представить это как "столкновение цивилизаций -- России и Запада", ныне кремлевские политтехнологи стремятся подстроиться под Трампа в надежде найти некий компромисс с США, но опять-таки, несмотря на зигзаги в идеологии Кремля, националистический вектор остался, т.к. национализм (и авторитаризм) -- это неотъемлемый атрибут постсоветской России и остальных республик бывшего СССР. Что само по себе не является фашизмом, однако всячески подготавливает почву для какой-либо его разновидности, которая может возникнуть на периферии капиталистического мира. Украина движется к этому. Мы видим фашистов во власти в Киеве и Львове и фашистские банды, наводнившие всю Украину. Это проявление фашизма, которое вполне возможно при определенных обстоятельствах и в России.
Владимир Волков (8 февраля): Спасибо за высказанные соображения. По поводу твоего центрального пункта.
Я постарался в статье избежать прямого противопоставления каких-либо категорических оценок: или режим в России фашистский и, значит, империалистический, или раз он не империалистический, то и о фашизме говорить нельзя.
Это была бы абсолютно безжизненная схема.
Увязка фашизма с империализмом мне кажется принципиально важной политически, потому что в противном случае мы лишаемся твердой опоры в определении природы тех или иных режимов. Понятно, что авторитаризм как таковой и жестокость в репрессиях не могут служить универсальным критерием, иначе все древние деспотии мы должны были бы автоматически объявить фашистскими… без каких-либо значимых для нас выводов.
Это путь в сторону самой пустой абстракции — борьбы вечного добра с внеисторическим же злом, то есть прямиком в объятия субъективизма и дезориентации.
Такой подход самым злостным образом используется современным империализмом и его псевдо-левыми прихвостнями. Как мы хорошо знаем, некий режим (Милошевич, Саддам Хусейн и т.п.) объявляется исчадием ада, реинкарнацией гитлеризма, и под прикрытием истеричной «разоблачительной» пропагандистской кампании дается карт-бланш крайне реакционным силам для проведения операции по смене режима, не имеющей ничего по своим результатам с провозглашаемыми целями.
На Украине фашистские силы непосредственным образом выступили инструментом для реализации хищнических неоколониальных планов империализма.
В лице Трампа мы тоже имеем вполне ясный феномен, отражающий базовую природу государства, образующего стержень современной глобальной системы капитализма.
Что касается России, то здесь вопрос отчасти усложняется специфическими геополитическими факторами, но принципиально картина от этого не меняется. Фашистские тенденции современного режима в России вырастают прежде всего на почве его глубочайшей враждебности к рабочему классу и его тотальной зависимости от перспективы «суверенной» интеграции в структуры глобального капитализма.
Важно все время не забывать, что мы имеем дело с комплексными феноменами, находящимися в развитии, и здесь важнее дать конкретное описание того, с чем мы имеем дело в данный момент, нежели любой ценой стремиться к формулировке какой-то окончательной политической или социологической формулы.
Упомяну также следующий важный момент.
Исторически к началу XX века Россия была главным центром антисемитизма в мире, а черносотенцы и т.п. явления представляли собой разновидность протофашистского движения. Но это не делало само русское самодержавие фашистским режимом. С другой стороны, в годы Первой мировой войны у России были вполне определенные планы империалистических захватов (Черноморские проливы, Константинополь и др.), но это опять-таки не свидетельствовало об империалистическое характере государства Романовых в принципиально научном смысле слова.
Когда Ленин говорил об империалистическом характере Первой мировой войны с обеих сторон, выдвигая лозунг ее превращения в войну гражданскую, то он имел в виду прежде всего глубокую зависимость русского самодержавия от французской биржи, что делало его инструментом одной из сторон во всеевропейской кровавой бойне империалистов.
Феликс Крайзель (8 февраля): Мне кажется, что в свете нашего опыта, как в ХХ веке, так и сегодня, мы должны конкретизировать определение фашизма.
Во-первых, мы живем в эпоху интегрированного капитализма. Нет отдельного германского, американского или украинского капитализма. Если мы можем говорить о США или Германии, Франции и подобных, как об империалистах, то в отношении России это неуместно. Российский капитализм — полностью компрадорский. Украинский — в еще большей степени, поскольку страна меньше, экономика меньше, и они больше зависят от зарубежа.
Ленинское определение империализма правильно: преобладание финансового капитала и тенденция к диктатуре, к реакции во всех сферах.
Но даже компрадорская власть вынуждена проповедовать миф «нации», которую можно каким-то образом сохранить в первозданной чистоте.
Во-вторых, политические цели фашизма: атомизация рабочего класса, раскол его на враждующие элементы, отвлечение от социальных на национальные вопросы.
В-третьих, мы научились у Троцкого пониманию динамики фашизма: это орудие реакции против ослабленного и расстроенного рабочего класса.
Фашистская идеология сегодня: мифология о «великой» х нации (вставьте Украину, или Польшу, или Россию, или Венгрию и пр. вместо х). В то же самое время, откровенная опора на какой-то зарубежный империализм: германский, или американский. Культ вождя и всякая анти-демократическая пропаганда. Мол, продажный парламент, компроматы, «альтернативные факты» сопровождают вырождение прессы, и прочее. Фашистские банды между тем взимают «налоги» с бизнесменов, контролируют улицы и рынки. Слабый капитализм и слабая центральная власть прекрасно уживаются с фашистской идеологией, ведь главная цель — атомизация общества. А повсеместный бандитизм, в свою очередь, становится оправданием сильного вождя, который «наведет порядок».
Наша задача: подчеркивать оторванность фашистской идеологии от действительного развития человеческого общества: от местного и национального, к международному и глобальному. Социализм или варварство.
-----------------
Я бы сделал упор на том, что фашизм направлен против рабочих собственной нации. Оправдание фашизма: это, мол, в защиту своей нации против предателей. Но подспудная цель: борьба с классовым сознанием.
И.Г. (8 февраля): Мы, конечно, еще не живем в эпоху повсеместного фашизма на государственном уровне. Фашизм -- это прежде всего мобилизация мелкобуржуазных и люмпенизированных слоев в террористические банды, направленные против возмущенных рабочих, иных наций и рас, коммунистов и вообще недовольных интеллектуалов, недвусмысленная ликвидация всех легальных оппозиций власти; мифы о великой нации и культы вождей все же были задолго до итальянского фашизма и германского нацизма: Святая Русь, Великая Германия, Наполеон, "железный канцлер" Бисмарк, "богом данные" цари и императоры и т.д; пока что репрессивные и административные функции в целом выполняют традиционные государственные структуры; национализм свойственен самому капитализму, под его знаменем происходило формирование современных централизованных национальных государств Европы, сами США возникли на основе американского национализма, который государство от океана до океана ставил выше отдельных штатов.
Капитализм не может отказаться от деления на отдельные государства в связи с международным разделением труда. Фашизм -- режим кризиса и как правило постоянной тотальной войны, фашизм вряд ли может длиться десятилетиями. Его доминирование в мировом масштабе означало бы открытую войну всех государств со всеми, пока этого нет. Однако, раз фашизм возможен стал лишь в эпоху империализма, крайнего загнивания капитализма, когда из относительно прогрессивного фактора национализм (ранее объединивший разные территории, где формировалась одна и та же нация) превратился в реакционный фактор. -- Это значит, что, без глобальной социалистической революции, во всем мире неизбежен фашизм. Я думаю, что сползание мира в крайнюю реакцию и фашизм было заторможено существованием СССР (сохранявшим завоевания Октября, пусть и в деформированной форме, и несколько сдерживавшим разгул мировой реакции), но с его ликвидацией процесс стал развиваться с ускорением, мы видим его динамику.
-----------------
И.Г. (10 февраля): Кагарлицкий и Ко вынуждены еще отдавать псевдолевым дань поддержки, однако они уже начинают переориентироваться на крайне правых популистов. Их стремление оправдать политику Трампа тому доказательство. Просто ИГСО Кагарлицкого в значительной степени до сих пор финансируется Фондом Розы Люксембург, связанным с немецкой Левой партией. В условиях падения народной поддержки европейских социал-демократов и их сателлитов Кагарлицкий получает с Запада все меньше спонсорской помощи (он сам жаловался, что на работу ИГСО еле смог собрать денег) и поэтому вынужден все больше продаваться Кремлю.
Кремль ориентирован на победу в Европе ультраправых сил в надежде, что в этом случае Европейский Союз развалится, а его страны увязнут во взаимной грызне и внутренних репрессиях, отвлечась тем самым от нападок на Россию.
В то же время кризис европейских и американских пседолевых будет сопровождаться упадком их российских аналогов, т.к. они все взаимосвязаны, в т.ч. финансово, и это представляет общемировую тенденцию. Кагарлицкий и ему подобные будут пытаться пристраиваться к крайне правым популистам и даже фашистам, однако они должны понимать, что на роль профашистских агитаторов они мало годятся, т.к. есть организации и отдельные люди, которые уже изначально являлись откровенно правыми идеологами и набили руку на подобных вопросах. Плюс к тому же будет происходить распад (сокращение, переориентация, деморализация) имеющейся у псевдолевых базы поддержки. Псевдолевые своими прокапиталистическими позициями сами загоняют себя в тупик. Они привязаны к колеснице господствующей в мире политики, вектор которой меняется от псевдодемократического на ультраправый.
В.В. (11 февраля): Ты справедливо обращаешь внимание на беспринципный и во многом продажный характер политики Кагарлицкого и Ко. Однако не стоит забывать, что главным источником их приспособления к правым и крайне правым является глубокий национализм той перспективы, которую эта группа развивает и проводит в течение многих лет.
Кагарлицкий лично никогда по-настоящему не порывал со сталинизмом.
В своей первой большой книге Мыслящий тростник (The thinking reed), вышедшей на Западе в конце 1980-х годов и восторженно встреченной разного рода «левыми» и паблоистами, он, подавая себя в качестве критика сталинизма слева, полностью одобрял тем не менее сталинскую политику Народных фронтов в 1930-е годы. Последняя была ничем иным, как формой подчинения секций Коминтерна гегемонии буржуазных партий Западной Европы и сыграла огромную роль в политическом разоружении и дезориентации рабочего класса в период, предшествовавший развязыванию Второй мировой войны.
В конце 1980-х годов он поддерживал Горбачева, ведя курс не на независимую революционно-интернациональную мобилизацию советского рабочего класса, а возлагая все надежды на «демократизацию» руками сталинистской бюрократии и оказывая на нее давление «снизу». Это привело к стремительному перерождению Московского народного фронта, контроль над которым захватили откровенно прокапиталистические элементы, действовавшие в духе Демроссии и Ельцина-Гайдара, хотя первоначально это было далеко не так. Об этом подробно пишет А. Шубин в своей книге Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 гг.).
Уже в недавнее время еще до подъема великорусского шовинизма в связи с «русской весной» на востоке Украины Рабкор вел кампанию по запрету трудовой миграции.
Первоначально эта позиция была выражена в статье под названием «Чокнутый интернационализм» (Рабкор.ру, 21.08.2013 — http://rabkor.ru/debate/2013/08/21/international_for_loonies), которая была написана неким Сергеем Копыловым, «активистом ряда местных левых организаций» из Ангарска.
Затем 2 сентября 2013 г. Рабкор опубликовал статью Ярослава Бутакова (мимоходом откровенно признававшегося в своем «хорошо известном националистическом прошлом») «За или против миграции? Только факты, без эмоций» (http://rabkor.ru/opinion/2013/09/02/migration).
Ведя речь в духе отвратительного типа русского шовиниста, Я. Бутаков, писал:
«Трудовая миграция в социально-экономическом плане есть способ обкрадывания страны-реципиента, особенно её рабочего класса, в пользу страны-донора миграции»
Выдвигая лозунг «запрета временной трудовой миграции в Россию», Бутаков вполне солидарно с «интернационализмом» Жириновского и ЛДПР заявлял:
«Совершенно очевидно для рационально мыслящего человека… что поиск и отстаивание интересов, общих для всех рабочих, имеющих российское гражданство, независимо от их национальности, никаким боком не граничит с национализмом, шовинизмом, расизмом, фашизмом и прочими смертными для социалиста грехами».
Наконец, 4 сентября 2013 г. появилась еще одна статья Копылова «Мелкобуржуазная извращенность сознания» (http://rabkor.ru/debate/2013/09/04/bourgeoisie), в которой тот продолжал — при полной поддержке Кагарлицкого и Ко. — проповедовать свой крайне правый национализм:
«Глупо кричать по любому поводу об интернационализме с трудовыми мигрантами, когда их, этих самых трудовых мигрантов, здесь вообще не должно быть. Вообще! По крайней мере, уж точно не в таком количестве».
Копылов этой статье атаковал Биеца, который, очевидно, в данном вопросе — несмотря на свою базовую националистическую ориентацию — занял, позицию защиты трудовых мигрантов:
«Трудовая миграция, особенно в нынешних российских условиях, это огромная подпорка для путинского режима. Переоценить ее вес в этом отношении трудно. Это таран по отношению ко всему российскому рабочему движению. И я глубоко убежден, что русский рабочий, будь он хоть сталевар, хоть слесарь, это прекрасно понимает если не умом, то классовым чутьем. Однако мелкобуржуазные демократы, из которых и состоят пока в большинстве нынешние «левые» наподобие Биеца и ему подобных, этого понимать никак не хотят. В том числе, по весьма своекорыстной причине».
«Суть в том, что гораздо лучше поменять плохое количество на лучшее качество! Суть в том, что гораздо более эффективно бороться с буржуазией посредством вообще недопущения трудовой миграции! Суть в том, что в этом смысле многие русские рабочие абсолютно правы, когда говорят мигранту: не езжай сюда! А если ты уже здесь, то уезжай. И это в нынешних условиях правильная политика. Революционная политика. Будет борьба с русской буржуазией в частности лучше, качественнее, динамичнее, если вообще не будет трудовой миграции? Несомненно, будет!»
«Ведь что такое недопущение трудовой миграции? Это и есть забастовка против русской буржуазии, и не в локальном масштабе, а в масштабе всей страны! Если не будет дешевого труда мигрантов, русская буржуазия ослабнет, а русские рабочие на этой почве гораздо успешнее поведут наступление на нее, и, захватив власть, они помогут и соседним странам. Это и есть классовая и подлинно революционная постановка вопроса. Она же и по-настоящему интернациональная»
Если убрать из всего этого потока подлой псевдо-левой демагогии упоминания про «революцию» и «интернационализм», то чем эта линия отличается от линии Трампа?..
Прояснение того, что представляют собой теоретические, политические и исторические основы борьбы в современной России за социализм, неотделимо от беспощадного разоблачения, в частности, любых форм русского национализма и шовинизма в «левом» движении.
И.Г. (16 февраля): Владимир, ты дал ссылку на выступление одного из ведущих российских псевдолевых -- А. Колганова (напарника Бузгалина в журнале "Альтернативы"), который, как ты отметил, ничего не сказал об интернационализме большевиков (https://www.youtube.com/watch?v=8e2XQQoQ3-w). Колганов приписывает большевикам националистическую и государственническую позицию, характерную вовсе не для большевиков, а для совершающих "национальные революции" фашистов с их апелляцией к "железному порядку" и "сильной руке". Здесь можно констатировать, что все псевдолевые в России (и мире) являются националистами (ведь они подпорки разделенного на государства капитализма). Например, РСД опубликовало на своем сайте "новую программу", которую кратко можно охарактеризовать как мелкобуржуазная утопия в национальных рамках, где "плохие" чиновники вычищены из госаппарата, а оставшихся "хороших" чиновников охраняют "хорошие" полицейские: http://anticapitalist.ru/2017/02/02/программа-рсд-обсуждение/
Она находится во все том же русле "демократической революции", на основе которой было изначально сформировано данное движение.
Теперь касаясь группы Кагарлицкого. Недавно прошло заседание по теме "Классовая борьба пролетариата и борьба периферии капиталистической миросистемы за независимость от центра", где он участвовал (http://www.alternativy.ru/ru/node/14830). Кагарлицкий использует концепцию Валлерстайна о некой миросистеме, согласно которой Октябрьская революция была не первой ступенью к мировому социализму, а национальным освобождением периферийной России от западного Центра. Т.е. национализм Кагарлицкого налицо. Ты правильно указал, что его национализм проистекает из-за того, что он никогда по-настоящему не порывал со сталинизмом, равно как и с официальной политикой. Однако это можно отнести практически ко всем российским псевдолевым. Отсюда их национализм. Тот же Биец в 1993 году защищал Верховный совет, рука об руку находясь на баррикадах со сталинистами и с русскими фашистами из РНЕ.
И в завершение пару слов скажу о российских бывших т.н. платонических левых, которые в конечном итоге причалили туда, где их уже ждали вышеописанные "товарищи". Вообще все они находятся в одной тусовке -- их можно заметить вместе на одних и тех же мероприятиях. Анархо-синдикалиствующий профессор из ВШЭ В. Дамье и профессор-постмарксист из Уфы В. Бугера променяли свои несбыточные грезы о моментальном скачке в коммунизм на реальное признание буржуазным академическим сообществом. Кроме того, Бугера получил одобрение cвоей антимарксистской докторской диссертации со стороны Сьюзан Вейсман (Вайсман -- https://bugerave.wordpress.com/tag/сьюзан-вайсман/), защищающей шпионов ГПУ и ФБР внутри Четвертого Интернационала [подробнее здесь: https://www.wsws.org/ru/2015/dez2015/weis-d14.shtml].
Позиции, которых придерживаются все эти псевдолевые, могут лишь послужить в деле подготовки в России аналога украинского "Майдана", нареченного его сторонниками как "национальная революция" и "революция достоинства".
